поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
Статистика
Естественно, что теперь уран приковал к себе внимание ученых.
Вместе с тем их интересовал и такой вопрос: только ли урану присуща
радиоактивность? Быть может, в природе существуют и другие элементы,
обладающие этим свойством?
Ответ на этот вопрос смогли дать выдающиеся физики супруги Пьер Кюри и
Мария Складовская-Кюри. С помощью прибора, сконструированного мужем,
Мария Кюри исследовала огромное количество металлов, минералов, солей.
Работа велась в неимоверно тяжелых условиях. Лабораторией служил
заброшенный деревянный сарай, который супруги Подыскали в одном из
парижских дворов. "Это был барак из досок, с асфальтовым полом и
стеклянной крышей, плохо защищавшей от дождя, без всяких приспособлений,
- вспоминала впоследствии М. Кюри. - В нем были только старые деревянные
столы, чугунная печь, не дававшая достаточно тепла, и классная доска,
которой так любил пользоваться Пьер. Там не было вытяжных шкафов для
опытов с вредными газами, поэтому приходилось делать эти операции на
дворе, когда позволяла погода, или же в помещении при открытых окнах". В
дневнике П. Кюри есть запись о том, что порой работы проводились при
температуре всего шесть градусов выше нуля.
Много проблем возникало и с получением нужных материалов. Урановая руда,
например, была очень дорогой, и купить на свои скромные средства
достаточное количество ее супруги Кюри не могли. Они решили обратиться к
австрийскому правительству с просьбой продать им по невысокой цене
отходы этой руды, из которой в Австрии извлекали уран, используемый в
виде солей для окрашивания стекла и фарфора. Ученых поддержала венская
Академия наук, и несколько тонн отходов было доставлено в их парижскую
лабораторию.
Мария Кюри работала с необыкновенным упорством. Изучение разнообразных
материалов подтверждало правоту Беккереля, считавшего, что
радиоактивность чистого урана больше любых его соединений. Об этом
говорили результаты сотен опытов. Но Мария Кюри подвергала исследованиям
все новые и новые вещества. И вдруг... Неожиданность! Два урановых
минерала - хальколит и смоляная руда Богемии - гораздо активнее
действовали на прибор, чем уран. Вывод напрашивался сам собой: в них
содержится какой-то неизвестный элемент, характеризующийся еще более
высокой способностью к радиоактивному распаду. В честь Польши - родины
М. Кюри - супруги назвали его полонием.
Снова за работу, снова титанический труд - и еще победа: открыт элемент,
в сотни раз превосходящий по радиоактивности уран. Этот элемент ученые
назвали радием, что по-латыни означает "луч".
Открытие радия в какой-то мере отвлекло научную общественность от урана.
В течение примерно сорока лет он не очень волновал умы ученых, да и
инженерная мысль редко баловала его своим вниманием. В одном из томов
технической энциклопедии, изданном в 1934 году, утверждалось:
"Элементарный уран практического применения не имеет". Солидное издание
не грешило против истины, но спустя всего несколько лет жизнь внесла
существенные коррективы в представления о возможностях урана.
В начале 1939 года появились два научных сообщения. Первое, направленное
во французскую Академию наук Фредериком Жолио-Кюри, было озаглавлено
"Экспериментальное доказательство взрывного расщепления ядер урана и
тория под действием нейтронов". Второе сообщение - его авторами были
немецкие физики Отто Фриш и Лиза Мейтнер - опубликовал английский журнал
"Природа"; оно называлось: "Распад урана под действием нейтронов: новый
вид ядерной реакции". И там, и там речь шла о новом, доселе неизвестном
явлении, происходящем с ядром самого тяжелого элемента - урана.
Еще за несколько лет до этого ураном всерьез заинтересовались
"мальчуганы" - именно так дружелюбно называли группу молодых талантливых
физиков, работавших под руководством Энрико Ферми в Римском
университете. Увлечением этих ученых была нейтронная физика, таившая в
себе много нового, неизведанного.
Было обнаружено, что при облучении нейтронами, как правило, ядра одного
элемента превращаются в ядра другого, занимающего следующую клетку в
Периодической системе. А если облучить нейтронами последний, 92-й
элемент - уран? Тогда должен образоваться элемент, стоящий уже на 93-м
месте -"элемент-, который не смогла создать даже природа!
Идея понравилась "мальчуганам". Еще бы, разве не заманчиво узнать, что
собой представляет искусственный элемент, как он выглядит, как ведет
себя Р Итак - уран облучен. Но что произошло? В уране появился не один
радиоактивный элемент, как ожидалось, а по меньшей мере десяток. Налицо
была какая-то загадка в поведении урана. Энрико Ферми направляет
сообщение об этом в один из научных журналов. Возможно, считает он,
образовался 93-й элемент, но точных доказательств этого нет. Но, с
другой стороны, есть доказательства, что в облученном уране присутствуют
какие-то другие элементы. Но какие?
Попытку дать ответ на этот вопрос предприняла дочь Марии Кюри - Ирен
Жолио-Кюри. Она повторила опыты Ферми и тщательно исследовала химический
состав урана после облучения его нейтронами. Результат был более чем
неожиданным: в уране появился элемент лантан, располага ющийся примерно
в середине таблицы Менделеева, т. е. очень далеко от урана.
Когда те же эксперименты проделали немецкие ученые Отто Ган и Фридрих
Штрассман, они нашли в уране не только лантан, но и барий. Загадка за
загадкой!
Ган и Штрассман сообщили о проведенных опытах своему другу известному
физику Лизе Мейтнер. Теперь уже урановую проблему пытаются решить сразу
несколько крупнейших ученых. И вот, сначала Фредерик Жолио-Кюри, а
спустя некоторое время Лиза Мейтнер приходят к одному и тому же выводу:
при попадании нейтрона ядро урана как бы разваливается на части. Этим и
объясняется неожиданное появление лантана и бария - элементов с атомным
весом, примерно вдвое меньшим, чем у урана.
Американского физика Луиса Альвареса, впоследствии лауреата Нобелевской
премии, это известие застало в одно январское утро 1939 года в кресле
парикмахера. Он спокойно просматривал газету, как вдруг ему бросился в
глаза скромный заголовок: "Атом урана разделен на две половины".