Они были очень интересными, эти первые наблюдения в холодную зиму на
Черном море.
К этому времени мы получили комнату для лаборатории в новом здании
института, в Москве, и отличный домик на берегу моря в Голубой бухте. А
немного позже к нам пришли новые люди. Так начались годы напряженной
работы. Коллектив подобрался дружный. Мы разрабатывали новые установки,
испытывали их в море, изучали особенности поведения различных передающих
трубок в водах разной прозрачности.
Очень затрудняло работу отсутствие у лаборатории собственного судна.
Черноморская станция имеет несколько экспедиционных судов, обслуживающих
нужды нескольких лабораторий. Нам обычно давалось самое маленькое судно
один раз в год на очень ограниченный срок, дней на 10 12. Вот и попробуй
за этот срок погрузить на судно новую аппаратуру, расставить ее,
наладить (это самое трудное) и успеть произвести испытания аппаратуры в
море! А тут еще шторм обязательно подвернется и загонит судно на
несколько Дней в дальний угол бухты с самой грязной водой. На земле
телевизионщики не встречаются с подобными затруднениями!
Одной из наших главных задач было определить, насколько хорошо новая
установка способна видеть в воде.
Сначала мы сделали так: спустили на морское дно в мелком месте стальной
стол. На него поставили передающую камеру. Поблизости поставили
светильники. А рядом с камерой попросили встать водолаза. Другому
водолазу дали в руки стандартную тест таблицу, которую все видят на
экранах своих телевизоров перед началом передачи. Чтобы в воде таблица
не размокла, ее заклеили в органическое стекло.
Водолаз держал таблицу поблизости от камеры, а затем, после настройки
аппаратуры, мы по телефону просили его постепенно отходить дальше. Идет
водолаз по морскому дну, считает шаги, а на таблицу в его руках
одновременно смотрят передающая камера и другой водолаз, который остался
у камеры - целая подводная телевизионная студия! В каюте судна, на
экране приемного телевизора видно, как изображение таблицы становится
все менее четким и резким и, наконец, совсем пропадает. Водолаз, стоящий
у камеры, также передает свои наблюдения за таблицей по телефону.
Таким путем мы получили возможность измерить дальность видения камеры и
сравнить ее с дальностью видимости водолаза.
Но у этого способа измерения быстро обнаружилось несколько больших
недостатков. Необходимость использования водолазов очень осложняла
организацию опытов. Водолазы, передвигаясь по дну, поднимали ногами
донные отложения и мутили воду. И, наконец, такие измерения было удобно
производить лишь на мелководье, где и без того вода не отличается
прозрачностью. А нам очень важно было провести измерения в более
прозрачной воде. Прозрачную воду в море легко найти подальше от берега.
А там глубоко. Поэтому надо было придумать какой то другой способ
измерения дальности видения. После нескольких опытов мы остановились на
следующем. Длинную легкую раму прикрепляли к передающей камере и вместе
с ней опускали в море. На раме, на разных расстояниях от камеры,
находились предметы, за изменением видимости которых и велись
наблюдения.
Применение рамы оказалось удобным для небольших наблюдаемых объектов.
Постепенно росла дальность видения, и надо было увеличивать длину рамы.
На небольшом судне работа с рамой длиной около 10 метров была уже
довольно затруднительна. Использовать же раму длиной в 20 30 метров на
судне длиной 18 метров и думать не приходилось.
Выход, оказалось, существовал. Надо было приспосабливать для подводных
телевизионных работ не раму, а целое судно:
И тут мы впервые подумали о понтоне. Понтон, достаточно большой и хорошо
приспособленный для проведения гидрооптических и телевизионных
измерений, нас вполне устроит. Пусть он не сможет передвигаться сам -
для этого найдется буксир. Но мы получим плавучую лабораторию, и можно
будет вести систематические исследования! Не надо будет тратить каждый
раз массу сил на погрузку и выгрузку аппаратуры, на ее наладку.
Аппаратура не будет биться при перевозках и перегрузках. Освободится
много времени, которое можно будет использовать с пользой для дела.
Но тут возникло новое препятствие: как сделать понтон достаточно
прочным, надежным. Ведь море не шутит. Чтобы успокоить скептиков, я
предложил остановить выбор на артиллерийском понтоне. Это - самая
прочная из всех известных конструкций понтонов. Прямые попадания
артиллерийских снарядов не способны его утопить. Для того чтобы
приспособить такой понтон для телевизионных работ, в нем потребуется
сделать некоторые изменения. Необходима рубка, в которой разместится
телевизионная аппаратура, а также помещение для электростанции. А
главное необходима ферма, которая могла бы опускаться в море с
испытуемыми приборами. Двухлодочная конструкция понтона очень удобна для
подвески такой фермы между лодками. Но для того чтобы ферму можно было
поднимать и опускать в море, нужны лебедки.
Кроме того, понтон должен иметь якоря. Для подъема якорей нужен
брашпиль. Нужны также стояночные огни, а во время буксировки на понтоне
должны гореть все фонари, какие полагаются по морским законам. Словом,
дедка - за репку, бабка - за дедку и т. д. Возникло множество
специфических вопросов, которые не могли быть решены нашими силами.
Тогда мы привлекли к делу конструкторов Новороссийского судоремонтного
завода. В один из чудесных летних вечеров я привез на совещание из
Новороссийска в Голубую бухту заведующего техническим отделом
судоремонтного завода тов. Пашкова и конструктора тов. Светашова. Мы
рассказали им о нашей мечте и с трепетом ждали, что они скажут. Против
ожидания, тов. Пашков одобрил идею постройки понтона и сказал, что
Новороссийский завод сможет его сделать. Нужны только чертежи. За
изготовление чертежей взялся В. К. Светашов.
Тотчас после спуска долгожданный понтон был использован для проведения
наблюдений.
"Во всех изысканиях человеческого разума самое трудное - это начало".
Слова эти, принадлежащие знаменитому философу древности, видимо, не
утратили своего значения до сих пор. Из этой небольшой главы читатель
мог увидеть, какие неожиданные трудности возникали, когда мы приступили
к созданию аппаратуры для подводного телевидения.
Но, конечно, потом одна к другой стали вырастать перед нами проблемы уже
специального характера.
